Король Артур фигура совершенно необыкновенная. Для любого
англичанина его существование не поддается никакому критическому
осмыслению. Сомневаться в том, что король Артур существовал это все
равно что сомневаться, например, в существовании князя Владимира
Красное Солнышко или любого другого князя, упомянутого в
летописях
Упоминания о короле
Артуре
Когда мы начинаем разбираться, был ли Артур на самом деле, не
является ли этот персонаж мифом, то приходится осознать, что у его
существования есть два основных источника. Первый источник
косвенное упоминание в рукописи VI века, принадлежащей перу
латинского хрониста Гильдаса.
Он повествует о некоем кельтском вожде, который одержал значимую на
тот момент победу над саксами в битве на горе Бадон. Такой
кельтский вождь, безусловно, существовал, потому что в V веке,
когда римляне окончательно ушли из Британии, на их место хлынул
поток саксов. Кельты сопротивлялись как могли, и один из вождей
кельтского сопротивления того времени, возможно, и стал прообразом
Артура.
Вообще, за этой фигурой тянется довольно длинный летописный шлейф.
Можно упомянуть Хронику Уильяма Малмсберийского 1125 года, тексты
Ненния, Беды Достопочтенного и так далее.
А вот существенно позже, когда необходимо было выстроить культурную
легитимность династии Плантагенетов, Гальфрид Монмутский в своей
Истории британских королей выстроил уже целый легендариум. В своей
летописи Гальфрид Монмутский уже не довольствуется безымянным
вождем, а, напротив, делает Артура королем.
Второй источник образа короля Артура это кельтские мифы. В первую
очередь здесь надо вспомнить Плавание Брана, сына Фебала и
Мабиногион. В обоих случаях можно усматривать ряд параллелей с
артуровскими сюжетами. Есть также и валлийская поэма Гододдин, где
упоминается военачальник Артур. Хотя нельзя исключать и позднейшую
вставку имени в текст.
Происхождение имени короля
Есть четыре версии происхождения и обозначения этого имени. Самая
радикальная версия возводит имя Артур к праиндоевропейскому языку,
ара землепашец. Конечно, здесь имеется в виду не просто род
занятий. В конце концов, герой русского эпоса Илья Муромец также
был землепашцем.
Кроме того, вспоминается и поэма Уильяма Ленгленда Видение о Петре
Пахаре (XIV век). Вторая версия говорит о кельтском артос медведь.
Здесь мы вступаем в совершенно невероятное поле общеевропейского
тотема. Медведя признавали своим покровителем и славяне, и
англосаксы.
Доказательством могут служить два факта. Само слово медведь
(искаженное ведмедь, ведающий мед) представляет собой иносказание,
кеннинг для существа, чье истинное имя находилось под запретом.
Применительно к англичанам достаточно вспомнить название эпической
поэмы Беовульф, которое можно перевести как волк пчел, то есть это
все тот же медведь.
Статуя короля Артура
Получается, что имя Артур, этимологически связанное с медведем,
логично встраивается в архетип могущественного тотема, охраняющего
Англию.
Третий аспект имени, если брать родственный ирландский, это арт
камень. На этот раз мы вспоминаем Петра, как краеугольный
камень.
Есть еще и четвертый вариант. Если углубиться в исследование этого
имени, можно вытащить два корня: часть имени, которая созвучна
кельтскому очень, и вторая часть черный. Очень черный это кеннинг
для ворона, а ворон птица необычная, сакральная.
Мы не будем вспоминать о воронах, которые сопровождают Одина. Мы
снова вспомним о плавании Брана. Имя Бран тоже означает ворон.
Плавание Брана предполагает путешествие героя в иной мир. Точно так
же Артур уплывет на остров Авалон. Более того, Брана хоронят под
холмом, который заставляет вспомнить Тауэрский холм в Лондоне. А
Тауэр охраняют вороны. Есть поверье, что Британия существует, пока
существуют эти вороны.
Таким образом, мы четко понимаем, насколько Артур мифологичен и
насколько глубока связь с самыми разными уровнями и культурными
слоями Англии. И бритты, и ирландцы, и норманны после Вильгельма
Завоевателя обращаются к тому же образу. Таким образом, этот
персонаж встроен в культуру Англии как некий сакральный король и
хранитель страны.
Основная книга об Артуре
Интересно, что в дальнейшем, если посмотреть на литературу, интерес
к Артуру то поднимается, то спадает. Мы можем вспомнить, с одной
стороны, Теннисона, а с другой стороны произведение Марка Твена
Янки при дворе короля Артура.
На тот момент король Артур стал персонажем массовой культуры, и
Марк Твен, который прекрасно знал самую грандиозную книгу,
обобщающую все, что написано о короле Артуре, решил ее
спародировать. Я имею в виду книгу сэра Томаса Мэлори Смерть
Артура, изданную в 1485 году первопечатником Уильямом Кекстоном и
представляющую собой сбор всех сюжетов, которые только были.
Томас Мэлори опирается не только на хроники Гальфрида Монмутского,
а также и на рыцарские романы, в том числе Кретьена де Труа, Робера
де Борона и так далее.
В дальнейшем европейская традиция изображения Артура держится
прежде всего на Томасе Мэлори, потому что ему удалось переплавить в
котле своего самовосприятия и самосознания все сюжеты, которые
были: от рождения Артура до его смерти, и в дальнейшем все
опирались именно на него.
Интересно, что, если мы рассмотрим прерафаэлитов, которые
обращались к сюжетам артуровских легенд, их скорее интересовал
налет печальной меланхолии, связанной с умиранием, с королем, с
уходом которого заканчивается королевство. Хотя весь пафос книги
Томаса Мэлори немного о другом о том, что король уходит, но
королевство остается.
Король Артур и массовая
культура
В XX веке при всем всплеске интереса к королю Артуру и рыцарям
Круглого Стола мы имеем дело с очень любопытным феноменом. Массовая
культура причудливо трансформировала этот образ. На первый план
выходил не сам король, а его рыцари, чьи приключения предоставляли
гораздо более интересный материал.
В результате, например, сюжет о Ланселоте и жене Артура Гиневре
оттеснил самого короля на задний план, потому что на фоне
подразумеваемой супружеской неверности Артур представлялся
обманутым мужем. Однако в этом случае он не мог быть героем, и
получается, что писатели ориентировались на рыцарей Круглого стола
и обходили самого Артура.
Ланселот
Совершенно иначе подошли к этому вопросу Инклинги Дж.Р.Р. Толкин,
К.С. Льюис и Ч. Уильямс. Для них Артур не был и не мог быть почти
комической фигурой. Напротив, в полном соответствии с сюжетом
Томаса Мэлори он становился королем, который вернется. Особенно
ярко эта тема представлена, конечно, во Властелине колец.
В финальной части трилогии, которая и называется, собственно,
Возвращение короля, предстает царственный Арагорн с мечом, который
откован заново. И здесь сходство с королем Артуром просто бросается
в глаза.
Смерть
короля
Гибель короля подробно описана в книге Томаса Мэлори. И это
поистине душераздирающая история, поскольку причиной смерти Артура
становится Мордред по одной версии, пасынок короля, а по другой его
внебрачный сын и одновременно плод инцеста со своей сводной сестрой
Моргаузой.
И вот королю Артуру накануне битвы с Мордредом является во сне
погибший рыцарь, который его предупреждает о том, что эта битва не
должна состояться. Артур следует этому совету, но, когда они с
Мордредом готовы подписать перемирие, между войсками проползает
змея, один из солдат достает оружие, чтобы ее убить, и все решают,
что началась битва.
В этой битве и был смертельно ранен Артур. За умирающим Артуром
приплывает фея Моргана, чтобы отвезти его на остров Авалон, в иной
мир. Меч Артура возвращен Владычице озера. То есть меч приходит из
иного мира и уходит туда же.
На следующее утро сэр Бедивер, единственный свидетель этой
финальной сцены Артура в этой жизни, узнает о том, что некий
знатный рыцарь был похоронен неподалеку в часовне отшельника.
Заканчивая Плачевнейшую повесть о смерти Артура, Мэлори говорит о
том, что у него нет доказательств того, умер ли Артур или был
увезен в иной мир. Но многие рассказывают, будто на его могиле его
написано так: Здесь лежит Артур, король в прошлом и король в
грядущем.
Источник
